Губаха | Информация

Косьва – сквозь горы и судьбы

Название «Косьва» с коми-пермяцкого языка переводится как – «порожистая вода» и состоит из двух слов: «кось» – «порог», «перекат», «мель», «ва» – «вода».

Косьва берет свое начало на склонах одной из самых высоких вершин Северного Урала – Косьвинского камня (1519 метров), в районе поселка Кытлым (по-мансийски – «котел»). Река пересекает Уральский хребет и несет свои воды по Пермскому краю до впадения в Камское водохранилище.

На своем пути длиной в 310 километров Косьва принимает в себя многочисленные горные реки и ручьи – Кирья, Большая Ослянка, Вильва, Тылай, Тыпыл, Няр и многие другие. В районе Губахи в результате постройки в 1948 году Широковской ГЭС на Косьве образовалось Широковское водохранилище площадью 32 квадратных километра.

На протяжении веков река Косьва являлась одним из естественных путей, соединяющих Азию и Европу.

Река неведомых богов

Теплый июньский вечер. На берегу реки слышится монотонная молитва шамана. Чуть в стороне стоит группа мужчинманси, которые держат молодую олениху с повязанным на шее белым лоскутом. Шаман подает им знак, и один из мужчин быстрым движением ножа убивает животное. Все спускаются к реке. Легкие вогульские лодки, скользя по воде, выплывают на середину реки и делают три круга по движению солнца.

Теперь можно приступить к основной части обряда. Манси осторожно опускают в воду жертвенные рубаху и платок, в которые завернуты камни. Тихо звенят пришитые по краям платка колокольчики. Со словами «О, Вит-Хон, пошли нам в этом году много рыбы, избавь наш род от голода и всяких несчастий», шаман льет из серебряного сосуда в реку кровь убитого животного. Камлание заканчивается совместной трапезой на берегу, во время которой участники угощают и хозяина всех вод земли – бога Вит-Хона.

Манси, несколько столетий жившие по берегам Косьвы. верили, что в реке, кроме рыбы, есть и другие существа – добрые и злые. В каждом водовороте обитает злой водяной дух, который старается перевернуть лодки. Чтобы напугать его, вогулы сооружали закрытый челн, наполняли его смолой, солью и ставили одетое пугало.

На смоле устанавливали тлеющий пень, от которого лодка загоралась. Вогулы направляли челн к опасному месту так, чтобы водоворот поглотил его. Несколько дней после этого из водоворота слышался глухой стон – это умирал злой дух.

До вогулов и коми-пермяков на берегах Косьвы жили десятки народов, имена и историю которых время поглотило, как жертвенные лодки.

Река была основой их существования – утоляла жажду, давала рыбу, омывала раны и уносила умерших в царство мертвых.

Много позже на Каме и ее притоках начали появляться первые купеческие ладьи. Купцы Волжской Булгарии разведывали новые торговые пути, вели меновой торг, открывали на берегах рек свои фактории.

Они хорошо знали местные уральские племена. В 922 году в Булгарии побывал знаменитый путешественник Ибн-Фадлан, приближенный Багдадского халифа и глава его посольства. В книге, которую он написал после этой поездки, имеется одно из первых описаний различных народов Прикамья. И в том числе, под именем народа вису упоминаются и предки коми-пермяков.

Из Верхнекамья в Булгарию купцы привозили шкуры бобров, соболей, куниц и других пушных животных. Кроме мехов, местные племена продавали им слитки меди и бронзы, и не менее ценный товар – соль, которая в средние века стоила очень дорого. Торговцы в свою очередь привозили в верховья Камы изделия как из Булгарии, так и из далеких стран Востока. Именно таким путем в Прикамье попало знаменитое сасанидское серебро из далекой Персии.

После падения Волжской Булгарии по старым торговым путям начали приплывать новые купцы, уже из Золотой Орды. А вскоре на Югру и Верхнекамье пришли новгородцы.

На новые земли

Мы вряд ли когда-нибудь узнаем, когда именно первая русская ладья вошла из Камы в устье Косьвы. Было это, скорей всего, в ХIII или ХIV веках. А в ХV веке появились здесь и первые русские переселенцы.

Жилось им в то время здесь вольно. Леса были полны зверя, реки - рыбы, княжеские мытари далеко. Главным было сохранять мир с местными племенами.

В 1558 году Иван Грозный пожаловал сольвычегодскому промышленнику и купцу Григорию Строганову обширную вотчину на «пустых местах» по Каме и ее притокам, а несколько позже – земли по реке Чусовой.

Но «пустые места» вовсе не были такими, и их настоящие хозяева не собирались просто так отдавать земли своих предков. В 1581 году началось восстание местного населения, возглавленное, как писали летописи, «безбожным мурзой Бегбелеем Агтаковым», собравшим 680 воинов: татар, остяков, вогулов.

Войны Бегбелея не стали нападать на укрепленные Сылвинский и Нижнечусовской городки, а разоряли русские слободы, деревни, починки. Быстро собранные воинские отряды Строгановых встретились с восставшими и наголову разгромили их. После этих кровавых событий местное население покорилось, а князьки и вожди принесли присягу русскому царю.

Неизвестно, участвовали ли в этом восстание вогулы, живущие на Косьве. Но судя по сохранившимся документам, притеснения местного населения после разгрома восстания продолжались.

В 1598 году косьвинские вогулы обращаются к Борису Годунову с просьбой закрепить за ними земли в верховьях реки, чтобы не попасть в зависимость от строящегося на месте мансийского городища Неромкарр города Верхотурья.

Годунов удовлетворил просьбу, и велел верхотурскому воеводе «по Косьве сенные покосы и рыбные, и звериные ловли и всякие угодья поделить, чтоб вогуличам в том тесноты не было».

Но от Косьвы до Москвы слишком далеко. Жизнь местных племен под рукой русских воевод и промышленников была нелегкой, и вогульского населения в верховьях реки становилось все меньше.

Свою роль в этом сыграли устремившиеся на восток жители Центральной России: ХVII век стал временем большого переселения русского населения на Урал и в Сибирь. Быстро росло количество русских деревень и их жителей. Согласно переписям, всего за 32 года, с 1647 по 1679, крестьянское население по рекам Иньве, Обве и Косьве выросло более чем в три раза.

Судя по письменным источникам, к первой половине XVIII века вогулов на Косьве практически не осталось. Кто-то ушел к сородичам на северную реку Сосьву. Кто-то взял себе русскую жену, покрестился и начал жить, как русские.

На рубеже ХVIII–ХIХ веков исследователи Урала отмечали – «они (манси), будучи греко-российского вероисповедания, женятся по большей части на девках русских крестьян, отчего столько переменились, что ничего отменнаго от русских крестьян не имеют, почему не все уже могут говорить и по вогульски и российский язык все преимущественно употребляют, также в одежде, строении домов и во всем хозяйстве не видно никакого от русских крестьян отличия...»